— Вот, смотрите на нее, — говорила Настасья Филипповна, дрожа от озлобления, — на эту барышню! И я ее за ангела почитала! Вы без гувернантки ко мне пожаловали, Аглая Ивановна?.. А хотите… хотите, я вам скажу сейчас прямо,
без прикрас, зачем вы ко мне пожаловали? Струсили, оттого и пожаловали.
Когда же художник более подчиняется заранее предположенной цели, — тогда ли, когда в своих произведениях выражает истину окружающих его явлений, без утайки и
без прикрас, или тогда, когда нарочно старается выбрать одно возвышенное, идеальное, согласное с опрятными инстинктами эстетической теории?
Ему хотелось поисповедоваться, раскрыть душу не по одному вопросу о крестьянстве, показать себя в настоящем свете,
без прикрасы, выслушать, быть может, и приговор себе.
Богатая, независимая девушка, живущая самостоятельно, в полном одиночестве, в глухом предместье столицы, в доме, убранном, как говорили — конечно, не
без прикрас — с чисто восточной роскошью, она, несомненно, выделялась среди девушек ее лет, живших при родителях, родственниках и опекунах, бесцветных, безвольных и безответных в большинстве случаев.
И на сей раз — не убежал. А Шакир, седой шайтан, с праздником, — так весь и сияет, глядит же на старика столь мило, что и на Евгенью Петровну не глядел так. Великое и прекрасное зрелище являет собою человек, имеющий здравый ум и доброе сердце,
без прикрасы можно сказать, что таковой весьма подобен вешнему солнцу».
Неточные совпадения
Чужие и свои победы,
Надежды, шалости, мечты.
Текут невинные беседы
С
прикрасой легкой клеветы.
Потом, в отплату лепетанья,
Ее сердечного признанья
Умильно требуют оне.
Но Таня, точно как во сне,
Их речи слышит
без участья,
Не понимает ничего,
И тайну сердца своего,
Заветный клад и слез и счастья,
Хранит безмолвно между тем
И им не делится ни с кем.
У вас ум веселый, но
без всяких
прикрас…
Между тем мы своротили с реки на канал, перешли маленький мостик и очутились среди пестрой, движущейся толпы, среди говора, разнообразных криков, толчков, запахов, костюмов — словом, на базаре. Здесь представлялась мне полная картина китайского народонаселения
без всяких
прикрас, в натуре.
Рассказы эти передавались
без малейших
прикрас и утаек, во всеуслышание, при детях, и, разумеется, сильно действовали на детское воображение. Я, например, от роду не видавши тетеньки, представлял себе ее чем-то вроде скелета (такую женщину я на картинке в книжке видел), в серо-пепельном хитоне, с простертыми вперед руками, концы которых были вооружены острыми когтями вместо пальцев, с зияющими впадинами вместо глаз и с вьющимися на голове змеями вместо волос.
— Да уж так: вы ведь ни на шаг
без жизненных
прикрас.
Этот последний, самый удивительный крик был женский, неумышленный, невольный крик погоревшей Коробочки. Всё хлынуло к выходу. Не стану описывать давки в передней при разборе шуб, платков и салопов, визга испуганных женщин, плача барышень. Вряд ли было какое воровство, но не удивительно, что при таком беспорядке некоторые так и уехали
без теплой одежды, не отыскав своего, о чем долго потом рассказывалось в городе с легендами и
прикрасами. Лембке и Юлия Михайловна были почти сдавлены толпою в дверях.
— Коли за себя говоришь, ладно! О тебе и речь нейдет. А вот у тебя, примерно, дочка молодая, об ней, примерно, и говорится: было бы у ней денег много, нашила бы себе наряду всякого,
прикрас всяких… вестимо, дело девичье, молодое; ведь вот также и о приданом думать надо… Не то чтобы, примерно, приданое надыть: возьмут ее и
без этого, а так, себя потешить; девка-то уж на возрасте: нет-нет да и замуж пора выдавать!..
Поэтому и народные песни показались им дикими и грубыми, потому что в них верно и
без всяких
прикрас отражается грубый быт простолюдинов.
— Калерия Порфирьевна! Н/ешто мне не страшно было каяться вот сейчас? Ведь я себя показал вам
без всякой
прикрасы. Вы можете отшатнуться от меня… Это выше сил моих: любви нет, веры нет в душу той, с кем судьба свела… Как же быть?.. И меня пожалейте! Родная…
Его разговор с нашими депутатами (роль Телепнева играл я) описан мною
без всяких
прикрас и всего каких-нибудь четыре года спустя, когда все еще свежо сохранялось в памяти.
Потому что в романе только тогда встает живой человек, когда вся его суть рассказана с полным бесстрашием,
без всяких
прикрас.
На самом деле наши сельские священники совсем не склонны к писанию дневника, и очень немногие из них способны вести заметки с правдивостью и в то же время с живым юмором. Между тем всем этим отличается действительный дневник, которым я пользуюсь для моих иллюстраций. Тут мы
без всяких
прикрас увидим, что на самом деле происходит у собравшихся духовных лиц во время торжественного ожидания ими своих владык, «обтекающих свои области».